В апреле, уже после выборов, Меган и Джоди – каждая по отдельности – с растущим интересом наблюдали за событиями, которые в итоге привели к началу журналистского расследования дела Вайнштейна. Билл О’Рейли, телеведущий крайне правых взглядов, на пике своей популярности и власти потерял работу в «Фокс ньюз нетворк». Причина – статья в «Таймс», рассказавшая, как он и его компания скрывали обвинения в харассменте. То, что такое разоблачение произошло во второй раз (первым был Трамп), добавило значимости событию: это напоминало переворот в отношении к власти.
Редакторы «Таймс» мгновенно осознали важность момента. Редакторы собрали группу журналистов и поручили им исследовать тему харассмента в других областях. Например, в мире высоких технологий, в Кремниевой долине, на этой утопической территории, где предположительно действуют новые правила, которые тем не менее не распространяются на отношение к женщинам. Ситуацию в научных кругах тоже стоило расследовать, учитывая власть профессуры над аспирантами, желающими строить профессиональную карьеру. Журналисты планировали изучить и положение низкооплачиваемых работниц, которые редко привлекают к себе внимание, находятся под постоянным экономическим прессингом и обращаются за помощью куда реже более успешных женщин.
Через несколько дней после увольнения O’Рейли Ребекка Корбетт попросила Джоди поискать ответы на два вопроса. Первый: возможно, и другие влиятельные мужчины в Америке скрывают противоправные поступки в отношении женщин, оплачивая их молчание? Джоди сделала несколько звонков, чтобы посоветоваться, и Шонна Томас, активистка феминистского движения, предложила ей обратить внимание на Голливуд, будущую книгу Роуз Макгоуэн и на продюсера Харви Вайнштейна
Тайны Голливуда.
Но в июне 2017 года, когда журналистское расследование поступков Вайнштейна продолжилось, остро встал вопрос: как же добраться до кинозвезд, как поговорить с ними хотя бы по телефону? Эти женщины в силу статуса тщательно охраняют свою территорию, круг их общения очень узок. Чтобы связаться со звездой, по правилам следует позвонить ее пресс-агенту. Но этот вариант даже не рассматривался, равно как и звонки менеджерам: эти люди получают зарплату именно за «охрану границ территории» и обычно весьма лояльно относятся к влиятельным персонам типа Вайнштейна.
Джоди взялась разыскивать личные адреса и номера телефонов актрис, снимавшихся в фильмах Вайнштейна. Особенно ее интересовала Эшли Джадд. В 2015 году эта актриса рассказала журналу Variety, что подвергалась сексуальным домогательствам некоего продюсера – может быть, именно Вайнштейна?
Общение с бывшими сотрудниками Вайнштейна дало чуть больше результатов. Конечно, добраться до них было легче – через LinkedIn, по рабочим или домашним телефонам. Их ответы звучали противоречиво. Некоторые из бывших сотрудников читали Джоди целые лекции. Мол, сексуальная жизнь Харви Вайнштейна – его личное дело. «Кастинг на диване», своего рода бартерные отношения между актрисой и продюсером.
Колумнист «Таймс» Николас Кристоф помог вступить в контакт с Эшли Джадд
– когда-то он писал предисловие к ее автобиографии. Джоди разговаривала с актрисой через FaceTime. Джадд сразу догадалась, о чем пойдет речь. В отличие от Томей, ей было что рассказать о своих столкновениях с Харви Вайнштейном.
В 1996 году Эшли Джадд уже успела стать знаменитой, сыграв в блокбастерах «Схватка» и «Время убивать». с Вайнштейном она познакомилась на мероприятии в Лос-Анджелесе. Продюсер предложил встретиться, и Джадд решила, что он собирается поговорить о делах. Договорились увидеться в отеле «Беверли-Хиллз».
Она решила, что для быстроты закажет хлопья.
Вайнштейн встретил ее в банном халате. Такого она точно не ожидала. И сразу предложил сделать ей массаж. Эшли отказалась. Ну хотя бы размять плечи? Она снова отказалась. Потом он повел ее в гардеробную и попросил помочь выбрать костюм. Потом в ванную комнату. Прошло двадцать лет, но Эшли Джадд в точности помнила планировку того гостиничного номера.
Предложения Вайнштейна принимали все более фривольный характер. Эшли отклонила еще одно, но продюсер не унимался. «Я повторяла отказ разными способами и многократно, но он гнул свою линию, – вспоминала актриса. – Как будто отдавал четкие военные приказы: сперва сюда, теперь туда. Наконец, в качестве компромисса, предложил мне посмотреть, как он принимает душ».
В его номере она чувствовала себя как в ловушке, и вместе с тем ее страшила перспектива краха будущих кинопроектов: «Слишком многое тогда стояло на кону, слишком много зависело от студии «Мирамакс».
Нужно было найти способ выбраться из номера и утихомирить Вайнштейна. «Предлагаю сделку, Харви, – сказала она уже у двери. – Давай так: я получу «Оскара» за роль в фильме студии «Мирамакс», и тогда с меня – порция орального секса».
Эшли объяснила, что оказалась в безвыходной ситуации: дать продюсеру жесткий отпор значило рискнуть актерской карьерой. Поэтому она быстро придумала шутку, которая звучала не обидно, и таким образом выбралась на волю.
Спустя несколько лет она получила роль в фильме студии «Мирамакс» «Фрида» – ее попросила об этом Сальма Хайек, исполнившая роль мексиканской художницы Фриды Кало. Эшли опасалась выпадов со стороны Вайнштейна, но хотела помочь Хайек.
Разговор Джоди с Эшли Джадд продолжался целый час, и расследование немного продвинулось. Джадд назвала имена актрис, которые годами раньше тоже жаловались на домогательства Вайнштейна. Под предлогом деловых встреч большой босс пытался склонить женщин к сексу, и никто ничего не мог с этим поделать.
В сорок один год, в 2009-м, она поступила в магистратуру при Гарвардской школе Кеннеди. В Гарварде она чувствовала себя как дома – по крайней мере, куда комфортнее, чем в Голливуде. И сомневалась, что когда-либо вернется к актерской игре: «Я нашла людей своего круга». Ее любимый курс – «Гендерное насилие, законность и социальная справедливость» – вела профессор права Дайан Розенфельд. Профессор Розенфельд утверждала, что правовая система создана так, чтобы в первую очередь защищать мужчин. В качестве контраста она рассказывала студентам об эгалитарном поведении обезьян бонобо, которые в процессе эволюции ликвидировали принуждение к сексу со стороны мужских особей в своих стаях. Проявляя агрессивные домогательства к женской особи, самец издает особый крик. Услышав его, другие самки спешат на помощь: спускаются с деревьев и отгоняют агрессора.
Коннер и Данэм стали для Джоди своеобразным коммутатором, связывающим журналистку со звездами. Работали они быстро и без шума. Еще одна дама с феминистскими взглядами, занимающая высокую позицию в шоу-бизнесе, вела такую же деятельность.
А вот знаменитые актрисы по-прежнему откликались неохотно. Но к концу июня Коннер принесла неожиданную весть: с Джоди готова поговорить Гвинет Пэлтроу.
Изначально о кандидатуре Пэлтроу Джоди даже не помышляла. «Золотая девочка» Вайнштейна, одна из самых ярких его звезд – даже спустя двадцать лет взлет ее актерской карьеры связывали с его именем. Много раз они фотографировались вместе: радостные, смеющиеся, словно отец с дочерью. В 1999 году Пэлтроу получала «Оскар» за лучшую женскую роль в фильме «Влюбленный Шекспир», и Вайнштейн стоял рядом, сияя от гордости: он сделал этот фильм, он зажег эту звезду! С тех пор к Гвинет прочно приклеилось прозвище Первая Леди Компании «Мирамакс». Вряд ли она станет помогать расследованию.
Они познакомились в 1994-м или 1995-м на кинофестивале в Торонто, ехали в одном лифте. Гвинет тогда было, наверное, двадцать два или около того; ее актерская карьера, по сути, едва началась. Дочь известных родителей – актрисы Блит Даннер и Брюса Пэлтроу, режиссера и продюсера, – она уже успела получить хорошие отклики на участие в фильме «Плоть от плоти», но все еще ходила на прослушивания.
Вайнштейн прямо в лифте выразил свое одобрение ее работой: «Я видел вас на экране, и вы должны работать у нас! Вы очень талантливы».
Через некоторое время он предложил ей сняться в двух фильмах. Если она удачно покажет себя в комедии «Чужие похороны», он отдаст ей главную роль в экранизации романа Джейн Остин «Эмма» – работа мечты, после которой она неминуемо станет звездой.
Пэлтроу присоединилась к местной команде «Мирамакс», и тамошняя атмосфера показалась ей творческой и теплой: «Я чувствовала себя как дома». В то время она встречалась с Брэдом Питтом. Представитель продюсера прислали ей факс с предложением о встрече с Харви Вайнштейном в отеле «Пенинсула» в Беверли-Хиллз.
Тот же отель, о котором говорила Эшли Джадд. И рассказ Гвинет о том, что произошло после, тоже звучал знакомо. Встреча была назначена в номере продюсера для соблюдения приватности, что поначалу выглядело вполне нормально. «Я буквально впрыгнула в номер, восторженная, как золотой ретривер, искренне радуясь, что сейчас увижу Харви», – вспоминала Гвинет. Они быстро обсудили дела, после чего Вайнштейн внезапно обнял ее и предложил пройти в спальню – сделать друг другу массаж. Гвинет не понимала, что происходит, к Харви она всегда относилась как к доброму дядюшке, и мысль о том, что он может испытывать к ней сексуальное влечение, шокировала до глубины души. Ее даже замутило. Но он повторил свое предложение.
Она вежливо отказалась: «Я всячески старалась не показать ему, что он поступает дурно». Оказавшись в безопасности, Гвинет немедленно рассказала обо всем Брэду Питту, потом нескольким друзьям, родственникам и своему агенту.
Меган вернулась на работу в «Таймс» 5 июля и никак не могла решить, чем заниматься. Ребекка Корбетт предложила ей два варианта. Первый – вернуться к теме Дональда Трампа: в последние месяцы беременности Меган тщательно изучала деятельность компании Трампа и его связи с Россией. Второй – присоединиться к расследованию истории с Харви Вайнштейном: Джоди по-прежнему заинтересована в ее помощи. Что ее больше интересует?
Меган попросила день на раздумье и посоветовалась с несколькими коллегами. Сторонники истории с Трампом отвечали однозначно: конечно, надо браться за президента, ведь это звездный час ее карьеры! И это куда важнее, чем какой-то там скользкий голливудский продюсер, лапающий молодых актрис. Выбрать второй вариант – большая ошибка! Но Меган в этом сомневалась; слишком уж много острых статей вышло про Трампа, но ни одна не произвела особого впечатления на общество.
С другой стороны, история с Вайнштейном тоже вызывала много вопросов. Обвинение, выдвинутое Роуз Макгоуэн, очень серьезное, но некоторые материалы, собранные Джоди, и близко не стоят рядом с ужасными преступлениями на сексуальной почве, о которых Меган писала в Чикаго. Ну попросил сделать ему массаж и где здесь опасность для жизни и здоровья? Меган с трудом воспринимала знаменитых актрис как жертв насилия. Главная миссия журналистики – дать слово тем, кто вечно молчит, кого не слышат и не видят. Кинозвезды с их славой и богатством явно к этой категории не относятся.
В самом знаменитом деле о харассменте того времени Анита Хилл обвинила Кларенса Томаса в том, что он постоянно требовал от нее свиданий и на работе отпускал замечания недвусмысленного характера. И, хотя будущий Верховный судья и голливудский продюсер определенно обладают разным статусом, Вайнштейна тоже обвиняли в сексуальной агрессии. А то, что обвинительницы – женщины, которых знают все, лишь добавляло делу особый смысл, доказывая, что харассмент – всеобщая проблема.
Меган перетащила свое кресло в рабочий отсек Джоди и приступила к работе.
Теперь обеим журналисткам предстояло связываться с самыми известными женщинами в мире. От одного из бывших сотрудников «Мирамакса» они узнали, что у Анджелины Джоли тоже есть что рассказать о Вайнштейне. Через свой проверенный контакт в Голливуде Джоди получила электронный адрес Анджелины, составила короткий, очень корректный текст, посоветовалась с юристом и стала ждать решения актрисы: готова она принять участие в проекте или нет. Еще одно письмо отправилось Уме Турман, и она не ответила. Как выяснилось позже, кто-то сказал ей, что Джоди и Меган не заслуживают доверия. Сальма Хайек тоже оставила без ответа все отправленные ей письма.
Единственной женщиной, заявившей на Вайнштейна в правоохранительные органы, была Амбра Баттилана Гутьеррес, модель из Италии.
Департамент полиции отказался предоставить ей копию отчетов, ссылаясь на срок давности и запрет допуска к таким документам. Тогда она стала обзванивать адвокатов, юристов, вообще всех, кто мог располагать информацией о том случае. Еще в Чикаго, работая над статьей о ДНК-уликах, она брала интервью у Линды Фэйрстайн. Будучи тогда прокурором, та занималась в основном преступлениями на сексуальной почве. Теперь Меган снова обратилась к Линде: а вдруг она поможет найти взаимопонимание с департаментом, ведь именно там, в отделе сексуальных преступлений, Линда когда-то работала. Но, как только Меган упомянула об инциденте с продюсером, тон Фэйрстайн стал ледяным. Обвинения, выдвинутые Амброй Баттиланой Гутьеррес, не подтвердились. Доказательств нет, состава преступления тоже. Дело велось по всем правилам. «Не думаю, что вам стоит тратить на это время», – подытожила Линда.