И да, эти все "гениальные стратеги", которые гнали солдат на убой, они никуда не делись. Они как лобковые вши, переползли в путинскую РоА.
"Первая чеченская, как известно, закончилась знаменитым Хасавюртовским соглашением, подписанным в августе 1996-го и продекларировавшим прекращение военных действий и вывод федеральных войск из Чечни...
- Считаю, оно явилось большой ошибкой. Бандитам, которые фактически уже были побеждены, дали возможность перегруппироваться, запастись оружием и боеприпасами, пройти обучение в специальных лагерях под руководством иностранных инструкторов. По сути, мы получили настоящее криминальное гнездо - очаг новой войны.
- Говорят, первый бой врезается в память особенно сильно...
- Врезается - да, но у меня никакой романтики с этим не связано. Наоборот - воспоминания весьма тяжелые. Село Дюргели. Мы расположились в здании школы, пообедали, и тут поступил приказ выдвинуться в горы.
Но только начали подъем, как сверху нас стали поливать огнем. Мы залегли, поползли вверх по камням. Под проливным дождем. Там, на склоне, встретили ночь. Утром приказ: «На штурм!». А вершина вся открытая, простреливаемая насквозь. Кругом - расстрелянные коровы. Здесь же - труп боевика, который подорвал себя и ярославских омоновцев. Кинжальный огонь со всех сторон. А по рации нам орут: «Вперед!».
Мы продержались там весь день и еще ночь. Без еды и воды. В страшном холоде, под проливным дождем и непрерывным огнем. Хорошо хоть боеприпасов у нас было достаточно. Я по рации кричу: «Давайте подождем! Утром подсохнет, возьмем». Мне из штаба: «Штурмуй сейчас!».
- А тем, кто сидел там, «наверху», людей было не жалко?
- У них, наверное, другие понятия о жизни и смерти. Почитайте, как погиб армавирский спецназ. Его бойцов бросили на штурм высоты, а когда они ее взяли и попали в окружение, им приказали прорываться с боем... Они гибли прямо на глазах командующих, взиравших на все это со своего наблюдательного полевого пункта. За ту бездарную операцию никто не ответил - уголовное дело в отношении ее организаторов было прекращено, а единственный признанный виновным генерал-майор попал под амнистию.
В конце февраля нас на вертолете забросили в Урус-Мартановский район. Незадолго до этого там погибли 32 псковских спецназовца. Они шли пять дней по горам, были обморожены, вымотаны до предела. Их застали врасплох, накрыли огнем. В живых остались только двое. Нам же предстояло освободить крупное село Комсомольское, куда незадолго до того вошла банда Гелаева.
Десять погибших бойцов получили посмертно звание Героев России. Дали Звезду и нескольким живым - в том числе и мне. Волею судеб 21 декабря 2000 года, ровно через год после ордена Мужества, мне ее тоже вручал Путин, уже президент страны. Награды, разумеется, достались и генералам, которые нас бросали на смерть.
- Вы этот момент сильно переживали?
- Воспринял отстраненно. Досрочно получил полковничьи погоны и через полтора года уволился. В сорок один год. Казалось бы, на взлете. Но мне уже ничего было не надо...
И знаете, чем дальше, тем меньше я понимаю, ради чего все это было. Да, нынешнее руководство нашей страны сделало все, чтобы прекратить эту бойню. Но масса бывших боевиков амнистированы, ушли от ответственности и политики с генералами, которые бросили в огонь войны неподготовленную, разваливающуюся и плохо оснащенную армию... А бойцы, которые ценной своей крови, здоровья, а многие - и жизни завоевали эту победу, забыты. Сколько семей потеряли своих мужей и отцов, сколько осталось инвалидов! Пособия, которые они получают, крошечные. Квартирные вопросы не решаются годами... "
И тут я тоже могу ответить, ради чего шли эти войны. Чтобы сакральные эрефяне, отделив от себя в 1991г и в 2014г "неблагодарных хохлов", присоединили единобратских чеченцев и крымских татар.
Чтобы дудаевские генералы могли с гордостью говорить вот это:
«Я живу, как хочу, в своем собственном государстве, со своим собственным президентом. — Поведал американскому изданию The New Yorker бывший боевик и министр обороны Ичкерии, а ныне депутат чеченского парламента от «Единой России» Магомед Ханбиев. — Российские генералы хотели быть здесь начальниками, чтобы я стоял перед ними на коленях, рыдал и умолял их. Что ж, получилось так, что они проиграли, а я победил. Мы, чеченцы, стали богатыми и гордыми, и не зависим сегодня от них».